Ищем выход. Интервью В. Ф.
Вексельберга радиостанции "Эхо Москвы" 2 июня 2004 года
© 2004 Радиостанция "Эхо Москвы"
www.echo.msk.ru 02.06.2004, 20:45
Автор: С Виктором Вексельбергом беседовали Алексей Венидиктов
и Сергей Бунтман
ВЕДУЩАЯ: Крупный бизнес и национальное достояние России - тема сегодняшней
программы "Ищем выход". В прямом эфире на "Эхе" крупнейший
российский предприниматель, совладелец компании "СУАЛ" и "ТНК-ВР",
председатель Попечительского совета фонда "Связь времен" Виктор
Вексельберг.
ОТРЫВОК ИЗ К/ФИЛЬМА "БЕРЕГИСЬ АВТОМОБИЛЯ": Каждый человек имеет
право на личную собственность. Каждый человек имеет право иметь машину,
дачу, книги, деньги. Товарищи, деньги пока еще никто не отменял!
ВЕДУЩИЙ: С Алексеем Венидиктовым и Сергеем Бунтманом сегодня вечером в
20:45.
ВЕДУЩИЙ: Ну что ж, мы начинаем. У нас действительно в гостях сегодня Виктор
Вексельберг. Добрый вечер!
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Добрый вечер!
ВЕДУЩИЙ: У нас, это у Алексея Венидиктова и у меня, Сергея Бунтмана. Алеша,
тоже добрый вечер!
ВЕДУЩИЙ: Добрый!
ВЕДУЩИЙ: Я думаю, что мы сейчас выясним все и всяческие вот такие висящие
вопросы. Скажем так, о жизни коллекции, скажем так, которую вы вернули
в Россию. А потом мы займемся еще и более общими вещами, которые связаны
с достоянием. Скажите, пожалуйста, что за история? Могут ли отобрать,
разобрать, распилить, акционеры несчастные ювелирные изделия мастера Фаберже?
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Вы начинаете с самого трагического эпизода в короткой
жизни этой коллекции. Нет, не могут. Не могут по многочисленным причинам.
Если будет время, мы углубимся в детали. Но если комментировать именно
этот аспект, то кроме сожаления, никаких других эмоций он не вызывает.
Причем сожаления в таком традиционном контексте, связанного с нашей исторической
российской действительностью. Увы, с той реальностью, в которой мы живем.
И здесь бы хотелось подчеркнуть две вещи: что все-таки реакция мох друзей,
знакомых и даже незнакомых людей на это была нетрадиционно негативна.
Все были, я бы сказал, возмущены. Все явно сочувственно, приблизительно
задавали тот же вопрос и я надеюсь, успокаивались, услышав то, что коллекции
ничего не грозит. Я даже подумал о том, что я готов написать главному
судебному приставу Москвы или в Минюст там определенное письмо, с перечнем
моих активов, которые в десятки раз превосходят стоимость коллекции: если
что-то захотят отбирать, что пусть отбирают это в последнюю очередь.
ВЕДУЩИЙ: Тогда сразу два вопроса. Скажите, почему возникла именно идея
отнять коллекцию? Это первое. И почему это невозможно сделать?
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Я думаю, что это достаточно неплохой такой пиаровский
ход. Честно говоря, у меня, как у нормального человека, наверное, достаточно
много врагов и конкурентов. Было бы странно, если бы их бы не было. Я
думаю, что честно говоря, ход удался. Общественность среагировала, судя
по вашим вопросам, соответствующим образом.
ВЕДУЩИЙ: Да, мы продолжаем реагировать.
ВЕДУЩИЙ: Но зато количество людей, которые посещают выставку, тоже резко
возросло. На всякий случай.
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Оно не может резко возрасти, потому что удлинится
очередь. Жалко, пропускная способность....
ВЕДУЩИЙ: Вот-вот! Возросло желающих, очередь стала длиннее.
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Вот. А забрать коллекцию, наверно, теоретически возможно.
Я уж так говорю, что невозможно. Вот у нас возможно. Поэтому будем только
надеяться на более лучший исход в этой ситуации.
ВЕДУЩИЙ: Вот вы начали говорить о том, что ввозили в страну... Вы понимали
вообще, что как только вы ввезете в страну, мы еще будем говорить об истории
этой коллекции и почему вы ей заинтересовались, но все-таки в это части
хотелось бы понять, вы понимали, что ввоз коллекции в Россию неизбежно
вызовет а) повышенный интерес, б) разнообразные трактовки, и в) желание
к этой коллекции как-то присоседится к ней минимум, забрать ее - максимум?
Тем не менее, вы ее ввезли.
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Вы знаете, у меня даже не было мысли о том, что я
ее не ввезу. Хотя после приобретения мне кажется, что у многих было такое
ощущение, ну хорошо, приобрел, сейчас будет рассказывать сказки о том,
что трудно оформить документы, потом еще что-то, а потом в конечном счете
так до Москвы она и не доедет. До России. Нет, не было у меня даже никаких
мыслей и не могло быть, потому что целью приобретения было как раз привезти
коллекцию в Россию. Отвечая о том, что ждал ли я такой реакции? Честно
говоря, когда приобретал - нет. И для меня было сильно удивительно, что
вообще была такая реакция на этот поступок. И в значительно большей степени
меня даже удивила реакция за границей, то есть с которой я столкнулся
за рубежом.
ВЕДУЩИЙ: А что там было?
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Вы знаете, был такой однозначно позитивный фон. И
практически не было негативных комментариев и оценки данного события были
все в превосходной форме, на которую я а) не рассчитывал, б) не ожидал.
И честно говоря, даже считал неуместной. И поразило то, что когда по договоренности
с "Сотбис" мы делали такой прощальный показ, выставка работала
в Нью-Йорке всего 4 дня и для Нью-Йорка, все-таки город такой снобистский,
который видел много, знает много. Манхеттен - элитная такая публика. Выходные
дни и все должны быть за городом. Вот в совокупности этих факторов, очередь
была на 4 часа. За 4 дня посетило более 30 тысяч человек и это был самый
крупный за последние 30 лет успех выставочного мероприятия, который даже
превзошел все крупные выставки в "Метрополитан" и других ....
ВЕДУЩИЙ: Русские вывозят наше состояние, последний взгляд бросить. Конечно...
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Нет, комментарии были совсем другие. Все были очень
патриотично настроены. Причем, разные слои по-разному. Было очень много
достаточно среднего достатка людей с российскими корнями, которые очень
позитивно комментировали эту стацию. У нас даже был такой курьез. К нам
домой приходит женщина, которая в офисе в Нью-Йорке, которая там помогает
сыну с определенными (нрзб). Она сказал жене: "Вы знаете, наконец-то
вот появился какой-то русский, который сделал такой вот замечательный
поступок" Не зная, у меня фамилия жены - Добрынина, о том, что она
разговаривает с супругой того самого русского, который сделал этот самый
поступок. И говорил абсолютно нормальный средний человек, с интонациями
человеческого восхищения и человеческой доброты. Очень много было людей,
которые комментировали эту ситуацию через, я бы сказал бы, призму исторической
справедливости, что ли. Потому что, в конечном счете, Америка - это страна
эмигрантов, которые были либо вынуждены уехать, либо столкнулись с какими-то
другими обстоятельствами, и вот такая ностальгия о своей родине, она все
время присутствует. И вот все такого рода факты, когда вот что-то на родину.
Что-то связано с родиной. Мне кажется, в Америке воспринимаются очень
живо и позитивно.
ВЕДУЩИЙ: Я читал один из комментариев, очень забавно мне показалось, что
своей покупкой Вексельберг пересматривает или подводит итоги Гражданской
войны. То есть когда возвращаются потерянные вещи. То есть каким-то образом
история приходит к своему кругу. У вас были такие ощущения, что не просто
ценность какая-то, а это все-таки историческая действительность здесь
потихоньку решается?
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Я думаю, что мы в ходе разговора так или иначе будем
касаться вопроса почему я это сделал, да? И фактор то, что эта коллекция
является исторической ценностью, не только ювелирной, не только религиозной
атрибутикой, я думаю, что это был один из очень важных и существенных
факторов принятия данного решения.
ВЕДУЩИЙ: А скажите, пожалуйста, здесь есть вопрос не только почему вы
это сделали, а почему вы ЭТО сделали?
ВЕДУЩИЙ: Почему ВЫ это сделали?
ВЕДУЩИЙ: Ну, естественно, это следующий номер. Ну так что, с ВЫ или с
ЭТО начнем?
ВЕДУЩИЙ: И зачем, между прочим, зачем?
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Я сам для себя пытаюсь дать ответ на этот вопрос переосмысливая
свой собственный поступок, все время нахожу какие-то дополнительные аргументы
или разные аргументы, которые меня подвинули на это. Почему, собственно
говоря, я? Много факторов. Давайте, наверное, основные. (нрзб) что это
есть результатом такого диалектического закона перехода количества в качество.
Причем в разных факторах, связанных с количеством и с качеством. Безусловно,
я это сделал потому, что в первую очередь у мня на это помимо желания,
конкретная материальная возможность. Не будь у меня таких материальных
возможностей , я бы при всем моем патриотизме, наверное, никогда бы не
смог осуществить данный поступок. Еще год назад я бы тоже не мог это сделать,
поэтому все мое материальное благополучие связано с успешной сделкой с
"ТНК-ВР", которая дала мне возможность получить достаточно крупные
финансовые ресурсы, которые позволили мне реализовать это. Во-вторых,
для меня последнее время очень важным фактором оказалось следующее обстоятельство:
в силу бизнес-причин мне приходится очень часто бывать за рубежом и общаться
с зарубежной бизнес-элитой. Я особенно в последнее время. На отрезке каких-нибудь
нескольких лет ощутил такое знаете, сильно скептическое отношение к сегодняшним
российским бизнесменам. То есть вот я думаю, что мы лично привнесли большой
вклад в это . И русский или российский олигарх - это сегодня такой бизнесмен
с сомнительной репутацией, ориентированный на дискуссию по поводу длины
яхты, отдыха на французском берегу. Может быть с вариациями восхождения
на Эверест или еще куда-то для того, что бы как-то выделится. Но человек
заведомо практически без всяких моральных принципов, который прошел огонь
и воду, и медные трубы, и его уровень беспринципности может находить самые
разнообразные выражения. Не будем приводить конкретных примеров. Для бизнес-элиты
западной очень традиционно (и что естественно) это благотворительность,
меценатство, великолепное знание своей собственной культуры и истории.
И на склоне лет каждый человек считает своим долгом поучаствовать в работе
каких-то общественных организаций, оказать какой-то разумный вклад в развитие
культуры своей страны и так далее. Чего они абсолютно не допускают, что
это может делать российский сегодняшний человек. и в какой-то мере меня
сильно подталкивала в тех или иных обстоятельствах сделать что-нибудь
такое, что бы доказать им, что мы другие. И я не единственный в этом плане.
Можно привести многие примеры. И мы сильно другие становимся сегодня.
Потому что мы меняемся вместе с тем миром, в котором мы живем, мы хотим
реализовать свою успешность уже совсем по-другому. И это делается не для
того, чтобы, а скорее для себя. Поэтому меня сильно мотивировало желание
доказать и себе в первую очередь и им, что я на это способен, что мня
это интересует, что для меня это очень важно.
ВЕДУЩИЙ: Мы сейчас прервемся, буквально на три минуты. Я напоминаю, что
Виктор Вексельберг у нас в гостях.
НОВОСТИ
ВЕДУЩИЙ: У нас в гостях Виктор Вексельберг и мы ведем эту программу в
Алексеем Венедиктовым, Алеша, пожалуйста, твой вопрос.
ВЕДУЩИЙ: Вот одно из последствий покупки коллекции, это появление многочисленных
анекдотов про вас. Вот вы уже как Чапаев, по-моему, по количеству сравнялись.
Вот такого последствия вы ожидали? Как вы относитесь к анекдотам, связанных
с вами и с Фаберже?
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: С удовольствием. Вы знаете, народный эпос такой многогранный,
такой интересный, и что самое интересное, я не отождествляю себя с этими
анекдотами.
ВЕДУЩИЙ: С этим Вексельбергом.
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Да. Я другой абсолютно.
ВЕДУЩИЙ: А вы не собираете эти анекдоты в папочку куда-нибудь?
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Пока нет. Хотя идея...
ВЕДУЩИЙ: Идея, да. Уже томик бы, хороший томик набрался. Что за история,
когда вы представляли коллекцию, вы вынесли благодарность таможне? Вот
что за история с американской и российской таможней? В чем была сложность
и как вы ее преодолели, и эта коллекция должна оставаться в России? Или
как писали некоторые наши коллеги, там на год, на два всего? Вот могли
бы вы здесь подробно об этом рассказать? Потому что вопросам, что она
уедет - не уедет, арестуется - не арестуется... Какие-то там перышки не
в том яйце?
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Во-первых, когда я благодарил таможню, то таможню
благодарил через запятую с многочисленными другими организациями, благодаря
которой эта коллекция оказалась все-таки в России.
ВЕДУЩИЙ: Но таможня дала добро, все-таки, Виктор Феликсович.
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Таможня традиционно дает добро. Была проблема с американской
стороны, с американской таможней. Потому что в двух яйцах есть перья и
есть элементы кожи крокодиловой. И поэтому это требует исключительных
экспертиз. Обычно они занимают чуть ли не до года. В данной конкретной
ситуации, уполномоченные органы Соединенных Штатов, надо им отдать должное,
были достаточно оперативные и мы справились с этой задачей, хотя бы соответствующие
документы мы оформляли.
ВЕДУЩИЙ: То есть нельзя было вывезти, потому что в одном из яиц перо какой-то
птицы?
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Да. Нельзя. Для этого нужно специальное разрешение.
Они попадают под категорию так сказать, не антиквариата и ювелирных изделий.
Оно связано уже с животными миром и тому подобное.
ВЕДУЩИЙ: Да, там с Красными книгами, исчезающей фауной и прочим, да.
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Как это ни смешно. Что касается российской таможни,
то мы знаем, мы так сказать, эмоционально были готовы к непростым процедурам.
Но написали обращение к таможне от фонда с просьбой оказать содействие
в скорейшем оформлении документов и таможня сработала очень оперативно.
Мы затратили всего лишь день на эти процедуры, хотя целый день коллекция
переезжала там с аэропорта на таможенный склад, проходила все соответствующие
процедуры, фотографировалась, оформлялась, но я думаю, что если бы это
был нормальный режим работы, то на это ушло бы месяц. Все эксперты, все
работники отнеслись очень по-человечески, войдя в понимание ситуации и
оказали всяческое содействия.
ВЕДУЩИЙ: Действительно временный ввоз?
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Сейчас я скажу. Да, мы консультировались с таможней
с учетом того, что там есть многочисленные процедуры, связанные с перевозчиком,
с владением и так далее и так далее. Таможня нам и с учетом самого главного,
что у нас уже на сегодняшний день есть заявки на проведение выставок,
порядка вот 12 стран, различный организаций, режим таможенного пересечения
границы оформлен, как режим временного ввоза, который позволяет нам без
дополнительных разрешительных документов со стороны опять же российских
таможенных органов и самое главное. Органов Министерства культуры и прочих,
перемещать соответствующую коллекцию через границу. Но я подчеркну более
важный элемент. Я думаю, что в полном виде коллекция вряд ли будет вот
таким образом перемещаться, у нас очень много запросов представить одно
или два произведения, и в этом режиме еще очень просто делать, поэтому
не требуется многочисленных оформительских процедур и мы планируем, что
мы будем принимать участие во многих выставках в разных странах.
ВЕДУЩИЙ: Это временное оформление рассматривалось некоторыми коллегами:
"Ага! Он ввез на два года или на год, потом увезет по месту прописки"
ВЕДУЩИЙ: Скажите, это обычная процедура, такое оформление при покупке
ценностей, которые потом будут экспонироваться где-то?
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Я думаю, что практически сто процентов такого рода
произведения ввозится в режиме временного ввоза. Я даже скажу более: в
мире существует для коллекций совсем другой режим, который позволяет вообще
без оформления документов, есть специальная такая декларация, которая
позволяет перемещать выставочные экспонаты без длительных таможенных процедур.
ВЕДУЩИЙ: По поводу прописки. Сразу...
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: У меня московская прописка. Поэтому, по прописке,
это здесь.
ВЕДУЩИЙ: Понятно. Сейчас я только напомню номер пейджера 961-22-22 для
абонента "Эхо Москвы". Ваши вопросы, замечания всевозможные
уже поступают. Не забудьте, что в 21:25 мы с вами проголосуем. Вы ответите
на очень простой вопрос. я даже могу сказать вам его. Скажите, пожалуйста,.
Положа руку на сердце, вы вообще-то довольны, что коллекция Фаберже приехала
в Россию? Или не очень довольны?
ВЕДУЩИЙ: Я просто напомню, что впервые нам стало известно о Фаберже, по-моему,
из сериала "Следствие ведут знатоки". А вам?
ВЕДУЩИЙ: Почему именно Фаберже? Мало ли Левитана и Айвзовского? Мало ли...
ВЕДУЩИЙ: Где подделывали яйца Фаберже?
ВЕДУЩИЙ: Да. Совершенно верно. Почему именно Фаберже? Ну, есть масса других
вещей, которые в 30-е годы, вот в 30-е, 20-е были утрачены, проданы, разобраны,
подарены. Почему вдруг такой странный объект вашего внимания? Это ваш
личный вкус или это случайность ими что?
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Вопрос хороший.
ВЕДУЩИЙ: Я старался.
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Спасибо. Я хочу просто обратить ваше внимание, что
такова коллекция... Как фактор коллекции, она исключительна. Я думаю,
что каких-то разумных аналогов в мире не существует. Мы уже сегодня затрагивали
это. Потому что это исключительное сочетание исторической ценности, основные
предметы которой связаны с судьбой нашего последнего императора. И каждая
из вещей несет в себе кусочек нашей истории, связанной с их жизнью. Это
великолепные произведения искусств.
ВЕДУЩИЙ: Но многие называют это "китчем".
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Не знаю. Это великолепные произведения искусств, кто
не видел, рекомендую обязательно прийти и посмотреть. Это элементы нашей
культуры, связанные с религиозной атрибутикой, и в совокупности, я думаю,
что эта коллекции нет цены. хочу добавить еще следующее, что эту коллекцию
семья Форбс собирала, затрудняюсь сказать, но более по-моему. 50-ти лет,
и никто не планировал ее продавать целостно. Если бы семья и "Сотбис"
не пошли бы нам на встречу, то вещи были бы проданы отдельными лотами...
ВЕДУЩИЙ: Они на аукционе стояли, как отдельными лотами?
ВЕДУЩИЙ: А на каком этапе, когда это решили, что будет полностью коллекция
выставлена?
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Нет. Она была выставлена на аукцион отдельными лотами.
И планировалась продажа отельными лотами. И мне казалось, да я думаю,
многим, что если она будет продана так, как планировала "Сотбис",
то мы потеряем огромную целостную картину о части жизни нашей страны вообще
о ее культурного наследия. Вообще говоря, когда принималось решение...
ВЕДУЩИЙ: А кто принимал решение?
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Я с друзьями. Которые мне рекомендовали попробовать
это сделать.
ВЕДУЩИЙ: А что жена сказала: выкинуть сто миллионов на ветер?
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Жена, во-первых, не знала. Я с ней не советовался
до последнего.
ВЕДУЩИЙ: Вот это интересно! А почему?
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Я думаю, она бы принесла в процесс принятия решения
очень много эмоционального и решился бы я бы на это. Честно говоря, беспрецедентная
ситуация, еще раз подчеркиваю: исключительная коллекция. Думаю, что просто
таких ситуаций, когда в такого рода коллекции продаются не до не после
не было и вряд ли такое может произойти. Поэтому не в последнюю очередь
решение принималось в силу именно этого обстоятельства. Просто надо ...
ну грех было упустить такую возможность! Во-вторых, ни я, никто, честно
говоря, не верили в возможность такого факта.
ВЕДУЩИЙ: В возможность договорится с "Сотбис"?
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Да. Потому что была предаукционная продажа, чего они
практически никогда не делают, по крайне мере я не сталкивался с таким.
Во-вторых, не последнюю роль играла семья Форбс, которая конечно же могла
сказать: нет, мы хотим аукцион, и в этом случае, конечно есть риски продать
ее меньше, дешевле, но в целом, наверное, я думаю, она была бы продана
дороже. И здесь еще раз хочу поблагодарить и тех и других. Для них, как
они по крайней мере говорили, сыграл одним из самых важных факторов то,
что реально коллекция возвращается в Россию. И то, что это был я - российский
бизнесмен. Для них это было, ну не могу сказать принципиально важным,
но достаточно важным аргументом.
ВЕДУЩИЙ: А скажите, пожалуйста, вот теперь к вопросу, почему ЭТО? Вы знаете,
другой персонаж, не Чапаев, а вот все удивлялись исследователи, что супермен
может повернуть землю, а не может накормить бедных в Эфиопии. Понимаете?
Коллекция, действительно национальное достояние, но вот сразу первая реакция:
вы могли бы заняться здесь хосписами. Вот что только не пишут нам и перечисляют
все социальные проблемы и экономические, какие только существуют в России
да и на свете здесь в интернете в своих вопросах.
ВЕДУЩИЙ: Нет, вот вы сказали слово благотворительность. Благотворительность
- это, наверное, и возвращение национального достояния, но это и помощь
в здравоохранении, слово хостипис там было сказано.
ВЕДУЩИЙ: Да.
ВЕДУЩИЙ: Вот вы говорили об образе российского бизнесмена.
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Во-первых, хочу сказать, что всем этим мы занимаемся.
Может быть, не в той значительной степени персонально, сколько те компании
и структуры, где я являюсь основным акционером. То есть мы уделяем вопросам,
ну не знаю, называйте это вопросами благотворительностью или решение социальных
вопросов или решения каких угодно проблем, связанных с обеспечением нормального
жизненного уровня наших трудящихся регулярно. Я еще раз подчеркиваю, это
не было целенаправленной акцией. Это было... я не вынашивал идею именно
купить именно эту коллекцию. Я просто по совокупности обстоятельств решил
воспользоваться этой ситуацией, посчитал ее чрезвычайно важной для себя
и для страны и поэтому коллекция оказалась здесь. Мы занимаемся другими
вещами. Поверьте. Для нас это очень важный вопрос и вы знаете. часто спрашивают,
какова роль социального фактора? Сейчас очень модно говорить о социальной
ответственности бизнеса, о том, что бизнес должен сегодня развернутся
больше к народу и нанести на себя какой-то груз моральный и материальной
ответственности. Мы этим занимаемся достаточно давно. И вы знаете, я приведу,
мне кажется, такой наглядный пример, что для нас очень важно, что человек,
которые приходит на предприятие, которым ты владеешь, он приходит с желанием
трудиться. Потому что в этом случае ты достигнешь от него максимальной
отдачи, в этом случае ты получишь тот результат, который заложен в идеологию
твоего бизнеса, а в противном случае ты получишь весь комплекс негативов.
И важно, что бы человек бы счастлив. Помните, как в фильме, по-моему,
"Доживем до понедельника", было такое определение счастья, это
когда...
ВЕДУЩИЙ: Тебя понимают.
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Нет, или в другой книжке, о том, что когда человек
хочет утром на работу, а вечером домой, это и есть счастье. Вот очень
важно добиться того, что бы ему хотелось утром на работу, а вечером -
домой.
ВЕДУЩИЙ: Виктор Феликсович, вы лукавите! Вопрос же был не о работниках
вашей компании, а о людях беспомощных. Для которых у государства не доходят
реки. И вот мы не знаем цену коллекции, да вы и не скажете, хотя называются
разные цифры, но это вопросы были в интернете, я думаю, они идут на пейджер,
а не показалось ли вам, что продав часть своих акций...
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Ну хорошо, если говорит о моем личном вкладе...
ВЕДУЩИЙ: Вашем личном вкладе.
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Потому что еще три года назад я создал фонд вместе
со своей женой, которая, собственно говоря, занимается этим фондом, и
который называется "Милостивый век", и задача которого помогать
больным людям, людям, больными с изменениями психической системы. Причем
эта проблема очень неожиданная для меня оказалась, которой мы занялись,
потому что даже в мире нет такой практики, что делать с этими людьми.
Ну, спартанцы их уничтожали. Мы их все пытаемся изолировать от общества,
не обеспечивая им человеческих условий, хотя они остаются людьми. А заграница
их пытается распределить по нормальным жилищным условиям, что у нас практически
не приемлемо. И у нас есть определенные дома, где эти люди пытаются как-то
продлить свою жизнь и им там пытаются обеспечить какие-то нормальные условия.
Вот моя жена достаточно давно занимается этой проблемой. И помогает. Как
мы отремонтировали ряд больниц, она оказывала очень методологическую помощь
существенную, привозили много людей из-за рубежа, для того, что бы поделиться.
Я лично, мы лично это делаем.
ВЕДУЩИЙ: Одно не зачеркивает другое.
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Абсолютно. И не хочется говорить о том, что все-таки
я верю, вы знаете, красота спасет мир - это избитая фраза. Но я считаю,
что человек, который ходит в церковь, читает стихи, смотрит умные фильмы
- это морально здоровый и полезный обществу человек. И как можно, если
будет и таких людей у нас как можно больше. общество будет здоровее и
тех проблем, о которых мы говорим, будем меньше. Поэтому считаете. Если
это непрямая помощь или инвестиция людям, то достаточно косвенная. Вернее,
она все-таки существует. и если мы научимся ценить и уважать такие вещи,
то мне кажется, наши дети будут более успешные и более нравственно чистыми.
А без этого вряд ли что ли что-либо мы построим.
ВЕДУЩИЙ: Вот вы говорили про народный эпос. Вот на счет уважать. Вот как
вы считаете, количество вот этих анекдотов про эту историю. Включая уже
литературно написанных, это свидетельство, что вас поняли, вас зауважали,
как говорят дворовые мальчишки? Или вас не поняли и вас не зауважали?
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Вы знаете, я как-то не задумывался на этот счет.
ВЕДУЩИЙ: Вам все равно?
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Нет, это не правда. Мне далеко не все равно. Но если
из определенного количества людей, которые имели обо мне определенный
стереотип, как я уже говорил, связанный с российским олигархом, если хоть
один процент из этого количества изменил свое мнение обо мне, то я буду
считать, что поступок сделан не зря.
ВЕДУЩИЙ: Вот я думаю. Что нам нужно изменить вопрос на самом деле.
ВЕДУЩИЙ: А давай изменим!
ВЕДУЩИЙ: Вы решитесь, Виктор Феликсович, на этот эксперимент. Если мы
спросим наших слушателей: Вы стали больше уважать?" вот в этом смысле,
да, Виктора Вексельберга за то, что он сейчас сказал или нет? Вы решитесь
на этот вопрос?
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Я?
ВЕДУЩИЙ: Вам интересно было бы узнать? Я думаю, что мы изменили вопрос...
сам напросился" сам напросился"
ВЕДУЩИЙ: Сейчас я сформулирую, а потом мы дадим торжественный звонок к
голосованию и ко всем делам. Итак!
ВЕДУЩИЙ: Ну, это через полторы минуты начнется.
ВЕДУЩИЙ: Да, через полторы минуты.
ВЕДУЩИЙ: Значит так, давайте формулируем. Изменилось ли ваше отношение
в лучшую сторону ....
ВЕДУЩИЙ: Нет! НЕ надо измельчать!!
ВЕДУЩИЙ: А как?
ВЕДУЩИЙ: Вот Виктор Феликсович, сам сказал, вот после того, что вы слышали
сегодня здесь и то, что вы знали раньше, вы стали больше уважать Виктора
Вексельберга или нет?
ВЕДУЩИЙ: Или нет?
ВЕДУЩИЙ: По-моему нормальный вопрос!
ВЕДУЩИЙ: Хорошо. Итак, после того, что вы слышали, вы стали больше уважать
Виктора Вексельберга или нет? Пока не звоните!
ВЕДУЩИЙ: Ну что, давайте сейчас открываем торжественно.
ДИКТОР: Товарищ слушатель! Есть важная тема о нашей, товарищ, общей судьбе!
Ваши, товарищи, разные мнения будут выслушаны и слушаются уже!
ВЕДУЩИЙ: Итак, после того, что вы сегодня услышали, вы зауважали Виктора
Вексельберга или нет?
ВЕДУЩИЙ: Стали больше уважать?
ВЕДУЩИЙ: Вы стали больше уважать или нет? Если вы стали больше уважать,
звоните 995-81-21, если нет - 995-81-22. Итак, пять мнут ровно мы голосуем.
Поехали!
ВЕДУЩИЙ: Итак, после того, что вы сегодня слышали, вы стали больше уважать
Виктора Вексельберга - 995-81-21 или нет - 995-81-22? Есть у вас пять
минут.
ВЕДУЩИЙ: Пошло голосование?
ВЕДУЩИЙ: Да, уже пошло-поехало.
ВЕДУЩИЙ: Вот интересно еще, сколько проголосуют?
ВЕДУЩИЙ: Виктор Феликсович, я вернулся бы к истории коллекции, наверняка
такие вещи очень затягивают, да? Вот вы как бы вошли в историю...
ВЕДУЩИЙ: Спрашивают: это первый опыт ваш? Аукционный ваш первый опыт?
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Нет. Это не первый опыт. Как я уже говорил диалектические
законы перехода количества в качество я достаточно для себя длительное
время занимаюсь коллекционированием, в основном это была живопись. Три
года тому назад мы с моим другом-партнером господином Лебедевым приобрели
коллекцию российского художника Тархова.
ВЕДУЩИЙ: С каким Лебедевым?
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Леонид Леонидовичем. Приобрели коллекцию господина
Тархова, такой был забытый и не открытый художник. Очень интересная судьба.
Тоже коллекция, более 300 работ сохранилось у наследников, которые никак
не продавали, и в целом, мне кажется, это открытие. Сегодня это очень
популярная....
ВЕДУЩИЙ: И где российский народ может посмотреть эту частную коллекцию?
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Она выставлялась в Третьяковке.
ВЕДУЩИЙ: Выставлялась?
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Да. Несколько раз.
ВЕДУЩИЙ: НЕ поймал, виноват
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Мы приглашали. Я думаю, что произвела определенное
впечатление.
ВЕДУЩИЙ: Сейчас напомню вопрос, а вы продолжите. Вопрос состоял в том,
после сегодняшнего, после того, что вы сегодня слышали сегодня, вы стали
больше уважать Виктора Вексельберга - 995-81-21 или нет - 995-81-22?
ВЕДУЩИЙ: Сто человек проголосовало, Сережа?
ВЕДУЩИЙ: Сто человек? да, проголосовало.
ВЕДУЩИЙ: Сколько?
ВЕДУЩИЙ: Сто человек давно проголосовало. Сейчас тысяча будет. вот. Итак,
после того, что вы сегодня слышали, если вы стали больше уважать Виктора
Вексельберга - 995-81-21 или нет - 995-81-22?
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Я так дано в своей жизни не волновался, как на экзамене.
ВЕДУЩИЙ: Ну у нас профессура строгая.
ВЕДУЩИЙ: Виктор Феликсович, скажите, пожалуйста, вот в обществе все опросы
во всяком случае показывают, что частная собственность, крупная частная
собственность вызывает негативное отношение . К ней относятся, как к собственности,
украденной у народа. Но вот частные коллекции еще более худшее. Потому
что вы как бы забираете, никто не видит, а потом вы наверняка вывезете.
Ну так, есть такое общественное мнение. Во сейчас вопрос, может не столько
о вас, но вы наверное знаете, поскольку вы все коллекционеры и кто-то,
что-то собирает. Каково общее настроение в связи с последними события,
событиями последнего полугода, вот по поводу прежде всего коллекций? И
вот такой собственности, то, что вы говорите про художников, да вот.
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Вы знаете, я думаю, что несмотря на те намеки, которые
вы делаете, в целом тенденция остается позитивной. И не за горами то время,
когда мы увидим много частных коллекций, которые постепенно копились в
частных домах. и в какой-то момент по определению, того, что это исключительные
произведения искусства, они станут достоянием народа. Я вам честно скажу,
когда я ходил по выставке и меня спрашивали, как я чувствую, вот ощущения
собственника, я говорю: "Вы знаете,. это для меня настолько высоко
и настолько могущественно, на столько одухотворенно, что я не чувствую,
я не могу себя ощущать собственником, потому что это недоступно мне".
ВЕДУЩИЙ: То есть, нет вот этого чувства?
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Абсолютно.
ВЕДУЩИЙ: А чего они ждали? Поднимать витрины и говорить: "Мое! Мое!"
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Я говорю о чувствах, а не о вопросах поднимания витрин.
ВЕДУЩИЙ: Ну да.
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Когда первый раз увидел коллекцию, я предложил сыну
взять в руки и прикоснуться к времени, то мой сын, которому почти 16 лет,
такой нормальный тинейджер, такой агрессивный, изменился в лице, спрятал
руки за спину и сказал, что нет, я не могу, я не могу на это решится.
Это, кстати, хороший фактор, потому что в наших детях в глубине все-таки
сидит какое-то трепетное отношение к истории . И слава Богу, вот в таких
мелких деталях они будут, если не учится, то по крайней мере понимать,
что есть что-то более значимое, чем бытовые конкретные простые ситуации.
ВЕДУЩИЙ: Виктор Вексельберг у нас в гостях. Я последний раз вам напоминаю,
что мы голосуем. И вы отвечаете на вопрос: После того, что вы сегодня
слышали, вы стали больше уважать Виктора Вексельберга - 995-81-21 или
нет - 995-81-22? Доголосовывайте, есть еще несколько секунд, вы все успеете,
пока мы слушаем новости.
НОВОСТИ
ВЕДУЩИЙ: Ну, вот у нас в студии "Эхо Москвы" мы с Алексеем Венидиктовым
сейчас принимаем Виктора Вексельберга. И он рассказываем нам об истории
коллекции Фаберже и не только. Ну и после того, что вы сегодня слышали,
задали мы вам вопрос для электронного голосования, вы стали больше уважать
Виктора Вексельберга или нет? Нм позвонило 2 тысячи 7490 человек. Из них
стали больше вас уважать, сколько?
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Ну, если следуя тому, что я уже сегодня высказал,
что если пять процентов изменило сое мнение, то значит, я точно должен
получить 55 процентов голосов в плюс и 45 процентов в минус.
ВЕДУЩИЙ: Значит так, я могу удивляться, как он ведет бизнес? Вот откуда
это все? Не должно было...
ВЕДУЩИЙ: Считаем, если пять процентов изменили свое мнение, значит раньше
вас уважали 76 процентов тех, людей, которые позвонили, а теперь 81. Вот
так вот считаем. Итак, 81 процент вас стали больше уважать, не стали вас
больше уважать, соответственно 19 процентов. Спасибо всем тем, кто принял
участие в нашем голосовании. И вопрос на актуальную тему. Вот в продолжении...
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: И от меня тоже все большое спасибо, кто позвонил и
поддержал меня.
ВЕДУЩИЙ: Сейчас начнем, типа Остапа Бендера, а как это ваше спасибо можно
будет реально конвертировать? Вопрос еще был такой замечательный здесь
на пейджере, то же по актуальной теме, это не Венендиктовские навыки,
а вопрос будет прям в лоб. Скажите, пожалуйста, а ваша коллекция не попадет
под закон о национализации?
ВЕДУЩИЙ: Вы знаете, законопроект (нрзб) предлагают закон о национализации.
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Как я уже говорил, я гражданин великой и прекрасной
страны под названием Россия, я законопослушный гражданин. Если примут
законы, по которым коллекция подпадет, ну значит подпадет.
ВЕДУЩИЙ: Что-то добро очень. Застраховались против национализации?
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: А по-моему нет такой страховки против национализации,
на столько я знаю.
ВЕДУЩИЙ: Такой страховки точно нет! Ни где!
ВЕДУЩИЙ: Ну, как не было в сове время против революций.
ВЕДУЩИЙ: Скажите, пожалуйста, вот очень долго в нашей стране, я думаю,
что ж точно на моей памяти, 13 лет с момента образования сначала 12 лет
РСФСР, а том Россия, обсуждался закон о меценатстве? То есть речь шла
о том, что бизнесмены, которые вкладывают свои деньги ( это есть в тех
странах, откуда вы в частности вывезли коллекцию), а если бизнесмены вкладывают
в благотворительность, там идут налоговые послабления. Вот ответ очень
часто, почему не принимается этот закон, идет такой, что-либо это лазейка
ля отмывания денег, либо тогда все начнут скупать яйца Фаберже, а налогов
платить никто не будет.
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Вот такой аргумент меня сильно не устраивает. Он касается
не только этого закона. Я бы считал бы абсолютно правильным принять закон,
который освобождает от уплаты налогов все, что связано с благотворительностью
и опасаться того, что может быть какие-то исключительные единичные личности
будут этим пользоваться, абсолютно не правильно, потому что отсутствие
такого создает неправильный фон и неправильную доминанту в обществе. Это
говорит, что государство в принципе уклоняется от формирования правильной
атмосферы, среды в обществе. А это было бы очень и очень полезно. И я
думаю, что мы все-таки дойдем до этой ситуации, когда благотворительность
не будет облагаться налогами.
ВЕДУЩИЙ: А скажите вот тоже, в процентах, не в процентах, но между бизнесом,
крупным бизнесом и государством в решении каких-то важных и социальных
и культурных проблем, вот какой, примерно, на ваш взгляд должно быть оптимальное
соотношение? Вот что на себя берет государство, а что может на себя взять
бизнес? В решении проблем таких.
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Очень тоже популярная на сегодняшний день тема, спрашивается:
за что должен отвечать бизнес? Я считаю, что бизнес должен отвечать за
бизнес. То есть его ответственность - эффективно управлять теми активами,
которые оказались под его управлением. Он должен обеспечивать стабильную
плату налогов в соответствии с действующим законодательством, он должен
обеспечивать на своих предприятиях нормальные условия работы для своих
работников. Кстати, об этом у нас все регулярно забывают. У нас вопрос
охраны труда исторически находится на таком десятом месте. У нас вопросы,
связанные с экологией , мы на эту тему любим говорить, но практически
ничего не делается. И вот это, я считаю, первостепенная ответственность
бизнеса. Ты должен эффективно работать, ты должен обеспечить людям высокую,
вернее, не высокую, нормальную заработную плату, в соответствии с уровнем
развития экономики в целом. Ты должен им обеспечить соответствующие условия
труда и их жизнедеятельности. Вот это твоя ответственность. Возлагать
на бизнес ответственность там построить больницу или там построить дорогу.
То есть подменять функции государства и возлагать на бизнес, принципиально
не правильно!
ВЕДУЩИЙ: Но ведь суть этой проблемы, если мы уж туда ушли, заключается
в том, что большинство населения и значительная часть властной элиты уверены,
что те богатства, которые получили нынешние крупные бизнесмены. Они, как
бы получили, ну вотони может быть и законно получили, но в тот период
не доплатили. У государства не было сил забрать. Но сейчас государство
говорит: ребята, ну сейчас-то верните хотя бы часть деньгами или помогите
нам.
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Вопросов нет через соответствующие законодательные
процедуры. Принимайте законы, если вы так считаете, и мы как я уже говорил,
нам деваться будет некуда. Будем исполнять.
ВЕДУЩИЙ: Еще один вопрос. который я видел в интернете. Он по-моему, из
Ростова-на-Дону был, человек спрашивает: Скажите, пожалуйста, вот всем
известные имена вот Третьяковых, Рябушинских, Морозовых, Мамонтовых )Речь
идет о российском крупном олигархическом бизнесе конца 19-го, начала 20-го
века), где сейчас эти люди? Я имею в виду, нынешние Мамонтовы. Рябушинские,
Морозовы?
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Я уже говорил, они все есть.
ВЕДУЩИЙ: Но они были общественно известными. Они делали общедоступный
театр...
ВЕДУЩИЙ: Смотрите, что мне пишут в интернете: Передайте коллекцию музею
Московского Кремля или, пишет Александр, создайте музей Вексельберга.
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Абсолютно правильно. Мы сегодня занимаемся этим вопросом,
что мы будем создавать, я бы сказал не музей Вексельберга, а музей частных
коллекций. У нас уже есть люли, которые соглашаются принять в этом участие
и я думаю, что не за горами то время, когда мы примем соответствующие
решения построим красивое здание в городе и куда придут люди со своими
частными коллекциями, с постоянными, временными экспозициями. И там будет,
я уверен, не только моя фамилия, большой список людей, который рады и
готовы поделиться тем, что они имеют.
ВЕДУЩИЙ: И при этом коллекции не будут распатронены там? По эпохам там,
по чему угодно, а будет вот коллекция такого-то, да?
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: ВЫ знаете, по поводу подарить коллекцию Кремлю. Я
с огромным уважением отношусь к этому музею и к людям, которые руководят
этим музеем, они сделали прекрасную работу. Но принципиально было бы не
правильным отдать коллекцию какому-то конкретному музею.
ВЕДУЩИЙ: Почему?
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Потому что мы тем самым подменили бы ту инициативу,
о которой вы говорите. Ее нельзя убивать, ее надо наоборот поощрять, стимулировать,
содействовать в этом. И это должно быть такое общегосударственное движение.
С одной стороны, государство должно это поощрять, а с другой стороны люди,
мы сегодня обошли этот вопрос, богатые не должны стесняться того, что
они богаты. Не должны бояться того, что делятся частью своих богатств,
пускай в такой форме, в таком виде. Давая возможность посмотреть и прикоснуться
к прекрасному, что создано руками других людей.
ВЕДУЩИЙ: Вот вы знаете еще чего бояться иногда именно ориентированные
на искусство люди, что вот когда в частных руках приобретается коллекция,
она становится, может быть доступной для обозрения, но не всегда доступной
для изучения, для каталогизации, для вот того, что происходит в нормальных
музеях серьезных. Вот как вы полагаете и как у вас будет?
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Я уже говорил, я абсолютно не испытываю никаких частнособственнических
чувств к коллекции. И я думаю, кто бы ни обратился к нам с аналогичными
вопросами, просьбами, мы конечно же пойдем на встречу, предоставим условия
доступа к экспонатам коллекции. Я даже скажу больше того, то, что выставлено,
это небольшая только часть, самая главная, царской большой коллекции.
Я думаю, что мы бы подарили часть экспонатов различным музеям, но только
для того, что бы в региональных музеях, в различных (нрзб) появились какие-то
более-менее ценные вещи, на которые можно смотреть, можно как-то приобщаться
к этим аспектам.
ВЕДУЩИЙ: Виктор Феликсович, вы сказали одну фразу, мимо которой я не хотел
бы пройти. Вы сказали, что богатые люди не должны стесняться своего богатства
хотя бы вот в такой форме. Но вот извините за политику, что называется,
президент говорил, что в стране, где сколько-то людей живет ниже прожиточного
минимума, кажется принято прятать свое хорошее состояние, не вызывая этим
самым злобу, зависть, причем оправданную для человека, который там вот
сейчас спорят, сколько ему нужно на лекарства 400 рублей или 900 рублей?
Что значит, не стесняться?
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Вы знаете, мы здесь прикасаемся к вопросам нравственности.
О том, что он человек богатый, но в нем должно существовать чувство саморегулирование
и соотношения себя к тому миру и к той стране, к тем условиям, в которых
ты живешь. Понятно, что бессмысленно разъезжать по городу там на белых
"мерседесах" или там ходить в часах за 200 тысяч долларов, или
каждый день покупать себе новые ботинки, тем самым ты конечно попадаешь
автоматически в круг людей, которые не воспринимаются обществом. И конечно,
отчуждаются, но то, что мы живем сегодня в капиталистическом обществе,
а это так. А у капиталистического общества свои законы, законы, связанные
с тем, что он должен производить прибавочную стоимость, потому что человек
должен стремиться быть лучшим, отличаться от других, стремиться к самосовершенствованию
и мы живем в материальном мире, где критерием, увы, является лишь только
уровень материального достатка, с точки зрения твоей успешности. Ничего
в этом плохого нет. Просто при справедливой системе перераспределения
доходов, каждый талантливый, каждый умный. Каждый успешный автоматически
поднимает средний уровень рядом с тобой живущих. У нас сегодня очень мало
лидеров и как там у Высоцкого: что-то настоящих буйных мало! Вот и нету
вожаков. Вот я считаю, что не надо подавлять, а надо наоборот, создавать
условия. Пускай появляются и развиваются таланты. И пускай приходят молодые,
голодные, злые, агрессивные и строят свои новые бизнесы. И тогда у нас
будет конкуренция , тогда у нас будет здоровая конкуренция, потому что
таких будет много, а не единицы, как сейчас. Тогда у нас будет здоровое
общество. Если мы сумеем построить систему ценностей, которая будет людей
на это подвигать и мотивировать, и когда в среднем, государство будет
уважать своих бизнесменов и лидеров, то я думаю, событие, которое мы обсуждаем,
не будет единичным. Оно будет типичным и не дует вызывать у всех такого
чрезвычайного интереса.
ВЕДУЩИЙ: Я думаю, что внимание здесь заслужено, но я все-таки, вы немножко
в сторону ответили, хотя я понимаю, что вы говорили. Я говорил, когда
люди покупают ботинки каждый день, это не видно, это не известно. Когда
люди носят на руке часы за 200 тысяч долларов это не видно, они под манжетами.
Но когда люди покупают коллекцию в частную собственность, картины или
покупают т бывший особняк там не знаю кого, понимаете? То, что как бы
является вызовом. Вызовом тем людям...
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Подождите секундочку! Вот тут я с вами категорически
не согласен.
ВЕДУЩИЙ: Это хорошо.
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Потому что весь наш разговор тогда коту под хвост.
Если вы через запятую...
ВЕДУЩИЙ: Нет, не через запятую.
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Когда он покупает коллекцию или особняк. Поэтому,
извините, коллекцию, я уже сказал, я покупал не себе, а я покупал... и
не могу сказать, что я покупал там народу . Я покупал больше для себя,
как символ, как то, что необходимо мне для моего морального роста, самоутверждения
и я не ощущаю себя владельцем этого. Считайте я такой формальный владелец.
Сегодня эту коллекцию смотрят тысячи людей и всегда я могу обещать, к
ней будет открыт доступ. Это не вопрос того, что там покупки каких-то
особняков. Я например, в быту очень плохо организованный человек. и абсолютно
не трачу денег на обеспечение своего там текущего быта. Что наверное,
очень плохо, да? В целом. Мог бы наверное потратить, купить там какой-нибудь
дом. Живу в арендованном доме. Потому что считаю это вторичным.
ВЕДУЩИЙ: нет, вы меня не поняли. Особняк имеется в виду под музей.
ВЕДУЩИЙ: Вот! Видите! Демонстрация..
ВЕДУЩИЙ: Я имел в виду, что люди зная, что эта коллекция Вексельберга,
эта картина Потанина, это особняк Алекперова хотя там музей. Музей народов
востока. Например, да. Они рассматривают во многом вот в нашей экономической
ситуации, это как вызов себе.
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Можно с вами согласиться лишь в силу тог, что мы находимся
в таком переходном периоде и общество у нас такое с извращенными еще пока
понятиями о справедливости и о моральных ценностях. Но с чего-то нужно
начинать. Если человек смело говорит о том, что я честно заработал эти
деньги и я не боюсь сегодня, я подчеркиваю это слово, не боюсь сегодня
продекларировать свои доходы, потому что я их получаю в соответствии с
действующим законодательством. И на мои доходы я могу позволить и или
я считаю своим долгом, наоборот, приобрести те или иные культурные ценности
и поделиться ими с народом, считаю это естественным. Вполне может быть,
что следующим моим шагом будет то, что я уже делаю, как уже говорил, выделю
деньги на культуру, на медицину. Я кстати, член Попечительского совета
Большого театра. Лично. Не как представитель компаний, а лично Вексельберг.
И лично я там делаю там ежегодный взнос достаточно большой, исходя из
соотношений со средней заработной платой. Но я считаю это нормально. И
это, еще раз говорю, надо поощрять.
ВЕДУЩИЙ: Вы сказали одну очень важную вещь: справедливо считать. Что ест
справедливость в том капиталистическом обществе, которое вы имеете в виду?
Что понимать под справедливостью в том обществе, в котором мы с вами сегодня
живем? Как вы это понимаете?
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: У каждого человека свое представление о справедливости.
ВЕДУЩИЙ: Вот я спрашиваю ваше представление.
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Я здесь так сказать человек, как мне кажется, добился
в жизни определенных успехов, мне хочется верить, что это именно так.
И вот справедливо, это когда то, когда ты живешь в среде или в условиях,
когда у тебя есть возможность реализовать свои собственные возможности.
Справедливо, это когда не существует третьей силы, которая ограничивает,
влияет на тебя, а дает тебе свободу личности, свободу самореализации.
И я ничего нового не сказал, мы всегда говорим, что надо жить в свободной
стране свободных людей. Я думаю, что большинство из слушающих нас сегодня
и вы, в частности, ведущие на это надеетесь и разделяете со мной приблизительно
такие же подходы к понятию справедливости. Знаете, как сильная личность,
это успешная семья, это хороший бизнес и в конечном счете, это процветающая
страна. Если человек каждый будет себя чувствовать самодостаточным, уверенным
в себе, в своем завтрашнем дне, вот это будет справедливое общество.
ВЕДУЩИЙ: Справедливое общество. Вот я быв хотел задать такой вопрос. вот
здесь вы говорит вот Надя. Очень правильно спрашивает: У нас будет нормальное
общество, если как вы сказали придет много новых агрессивных и злых? Считают,
что все разделено и начинается бесконечная борьба и передел. Вы сказали,
что здесь станет более справедливая борьба по правилам. Начнется бесконечный,
бесконечный новыми поколениями передел.
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Вы знает, популярная такая хохма, что я сказал злых
в хорошем смысле этого слова. Основа любого развития это является соперничество,
конкуренция модное слово сегодня. И без того, что бы человек не был нацелен
на достижение каких-то результатов, читайте, в конфликте. В соревнованиях,
в конкуренции, не будет развития. Это же диалектическая вещь: в единстве
борьба противоположностей. Лишь только в конфликте, в хорошем конфликте,
в нацеленности на лучшее, мы можем достигать совершенства. Мы можем как-то
развиваться. Если мы будем сидеть и ждать от кого-то какой-то подачки
или так кто-то за нас будет решать какие-то вопросы, это будет болото,
это будет тупик. Мы через это уже проходили, не надо еще раз наступать
на эти грабли. Не надо бояться соперничества! Не надо бояться стремления
к лучшему, к завтрашнему. Это естественное, природное, то, что заложено
в нас, как в хомо сапиенс и поэтом давайте возможность этому реализоваться.
ВЕДУЩИЙ: Виктор Феликсович, еще у меня вопрос. Вот я обратил внимание,
может быть у меня такой избирательный взгляд, но мне кажется, вот когда
возникали эти династии Морозовых, ну то, что говорили, Рябушинских, они
там во втором, в третьем поколении, не в первом поколении занимались общедоступными
театрами вообще-то, да? Я обратил внимание, что наши нынешние бизнесмены
крупные, вот достигая определенного уровня, начинают передавать свое дело,
они начинают вот собирать коллекции, заниматься собственно не бизнесом.
Следовательно, второе поколение, это что?
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Я поймал себя на мысли по поводу Морозова. Может быть
на самом деле, что-то генетическое. Потому что фамилия моей мамы девичья
- она Морозова. Стечение обстоятельств.
ВЕДУЩИЙ: Не буду говорить, что я знал, ладно?
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: ВЫ знаете, передача бизнеса, так сказать и уход это,
мне кажется это вполне естественное явлению в какой-то момент что-то просто
большинству, мне кажется, становится не очень интересно
ВЕДУЩИЙ: Скучно? .
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Да. Потому что бизнес это все-таки достаточно рутинная
вещь. Есть устоявшиеся процедуры, подходы методы, и ты в той или иной
степенью успешности применяешь их к различным ситуациям. Конечно, есть
элемент творчества и ты пытаешься их наиболее оптимально адаптировать,
но нет элемента такого архиновшества и ты себя оделяешь этим. Если ты
уходишь в более социальные, культурные сферы, то там многогранность, возможность,
она бесконечна. И конечно же люди, которые достигли определенных вершин
в бизнесе, я думаю, что они более востребованы вы социальных условиях.
ГОВОРЯТ ВСЕ ВМЕСТЕ
ВЕДУЩИЙ: То есть у нас одно поколение за три получается, Виктор Феликсович?
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Честно говоря, если говорить, про поколения, про династии,
если я правильно понял ваш вопрос. я скорее, не очень хочу, что бы мои
дети принимали от меня какие-то бразды правления курными корпорациями.
Я хочу и об этом уже говорил, что бы они были свободны в своем выборе.
Что бы их ничего не толкало к этому, если они предназначены для этого,
здорово. Они сами к этому придут, но не надо все время говорить, я там
наследник Вексельберга, поэтому отдайте мне. Я уже сталкивался в жизни
с такими ситуациями, когда приходят дети, которые ни чем не доказали,
ни чем не подтвердили своего права управлять, наследовать, но заявляют
определенные амбиции на это. Это всегда приводит к определенным кризисным
ситуациям. Хотя история не только нашей страны, но и за рубежом в большей
степени полна такими примерами.
ВЕДУЩИЙ: НО полна и другими, когда с юности начинают в ходить в дела компании
и уже все серьезно начинается.
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Я думаю, что это только подтверждает то, о чем я говорил.
Если есть предпосылки у человека, если есть у него свобода выбора, если
есть у него такая возможность выбрать то, что ему нравиться. А человек
будет успешным, лишь только в том случае, если он занимается делом, которое
ему нравиться.
ВЕДУЩИЙ: Виктор Вексельберг, а вы уж готовы переходить из базиса в подстройку?
Судя по приобретению коллекции? Это сигнал? Это что, знак?
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Вы знаете, все мы движемся в эту сторону.
ВЕДУЩИЙ: Но все мы движемся, понятно, куда.
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Честно говоря, не готов, потому что я по своей природе
такой трудоголик и не умею получать удовольствие пока за пределами офиса.
Мне значительно больше доставляет радости достигать каких-то пуская маленьких,
но (нрзб) успехов и побед в каждодневной своей деятельности и это мне
реально приносит радость. И если я оглянувшись назад вижу, что мы что-то
сделали, что-то построили и наш бизнес успешен, класс!
ВЕДУЩИЙ: Ну пока не рутина, значит?
ВЕДУЩИЙ: А как же победа, что вы вырвали у Форбсов и у "Собис"
вот целиком коллекцию, это не победа? Нет, они же могли же отказать? Подождите!
Могли же отказать одни, вы же сами рассказывали. Могли отказать другие.
Вы их переиграли. Вы в договорном процессе их переиграли.
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Нет, ну абсолютно.
ВЕДУЩИЙ: Ну не надо!
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Ну нет, конечно нет. Там не было и элемента бизнес-интриги.
Там ...
ВЕДУЩИЙ: Но победа была?
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Ну... если вы хотите назвать это победой...
ВЕДУЩИЙ: Вы чувствуете ваш личный успех, ваше личное достижение?
Виктор ВЕКСЕЛЬБЕРГ: Мне было жутко приятно услышать позитивный ответ от
"Сотбис", что они согласны продать эту коллекцию мне. Жутко
приятно. Но это было другое удовольствие, чем то, которое я получал подписывая
сделку с "ТНК-ВР".
ВЕДУЩИЙ: Все удовольствия буду доступны. Хорошо.
ВЕДУЩИЙ: И это есть справедливость.
ВЕДУЩИЙ: Хорошо, спасибо вам большое! Виктор Вексельберг был у нас программе
"Ищем выход", Алексей Венидиктов и Сергей Бунтов, всего вам
доброго!
|